В 1911 г. в Петербурге возник «Цех поэтов» - литературное объединение молодых авторов, близких к символизму, но искавших новые пути в литературе. Наименование «цех» отвечало их взгляду на поэзию как. на ремесло, требующее высокой техники стиха. Во главе «Цеха поэтов» (1911–1914) стояли Н. Гумилев и С. Городецкий, секретарем была А. Ахматова, в число членов входили Г. Адамович, Вас. Гиппиус, М. Зенкевич, Г. Иванов, О. Мандельштам, В. Нарбут и другие поэты. Возникновению «Цеха» предшествовало создание символистами «Академии стиха», на собраниях которой молодые поэты слушали выступления признанных мастеров и занимались анализом стихотворной ритмики.
Литературным органом «Цеха поэтов» стал тоненький «ежемесячник стихов и критики» под названием «Гиперборей» (СПб., 1912–1913), редактором-издателем которого был поэт М. Л. Лозинский. Журнал считал своей задачей продолжение «всех основных побед эпохи, известных под именем декадентства или модернизма», и таким образом оказался замкнутым в узком кругу сугубо эстетических вопросов. Большое значение для раскрытия творческой позиции новой литературной группы имел также художественно-литературный журнал «Аполлон» (СПб., 1909–1917), связанный вначале с символистами. В 1910 г. в нем появилась статья М. А. Кузьмина «О прекрасной ясности».
В отличие от символистов Кузмин исходил из мысли, что художнику необходимо прежде всего примириться с реальной жизнью - «искать и найти в себе мир с собою и с миром». Задачей литературы провозглашалась «прекрасная ясность», или «кларизм» (от латинского слова Clarus - ясный).
Где слог найду, чтоб описать прогулку,
Шабли во льду, поджаренную булку
И вишен спелых сладостный агат?
Эти часто цитируемые строки, которыми открывался цикл «Любовь этого лета», на фоне символистской поэзии прозвучали как прославление «веселой легкости бездумного житья». Они были новы и сниженной, «домашней», по выражению А. Блока, интонацией. Кузмин взирал на мир с легкой иронией. Жизнь представлялась ему театром, а искусство - своеобразным маскарадом. Это нашло отражение в том же сборнике в цикле «Ракеты». В открывающем его стихотворении «Маскарад» возникает зрелище изысканного праздника с масками персонажей из итальянской комедии дель арте. Здесь все условно, обманчиво, мимолетно и в то же время пленительно своим хрупким изяществом. В последнем стихотворении цикла - «Эпитафия» звучат лишенные трагедийной окраски слова о смерти юного друга, запомнившегося своим легким отношением к жизни («Кто был стройней в фигурах менуэта? Кто лучше знал цветных шелков подбор?»).
Спустя три года после публикации статьи Кузмина. «О прекрасной ясности» в том же «Аполлоне» (1913, № 1) появились две статьи, в которых была сформулирована программа нового литературного течения: «Наследие символизма и акмеизм» Н. Гумилева (в оглавлении журнала вместо слова «Наследие» стоит «Заветы») и «Некоторые течения в современной русской поэзии» С. Городецкого.
Преемственно связанные с символизмом («символизм был достойным отцом», - пишет Гумилев), акмеисты хотели заново открыть ценность человеческого существования, и если в представлении символистов мир предметных явлений был отблеском высшего бытия, то акмеисты принимали его как истинную реальность.
Новое течение, пришедшее на смену символизму, Гумилев предлагал назвать акмеизмом (от древнегреческого слова «акмэ», означающего цветущую силу, высшую степень, расцвет) или адамизмом, под которым подразумевался «мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь». Подобно Кузмину, Гумилев потребовал от литературы принятия реальной действительности: «Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками - вот принцип акмеизма».
О полном принятии реального мира писал и Городецкий: «Борьба между акмеизмом и символизмом, если это борьба, а не занятие покинутой крепости, есть, прежде всего, борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю <…> После всяких „неприятий“ мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий». Гумилев писал: «Как адамисты, мы немного лесные звери»; Городецкий, в свою очередь, утверждал, что поэты, как и Адам, должны заново ощутить всю прелесть земного бытия. Эти положения были иллюстрированы стихотворением Городецкого «Адам», опубликованным в третьем номере «Аполлона» за тот же год (с. 32):
Просторен мир и многозвучен,
И многоцветней радуг он,
И вот Адаму он поручен,
Изобретателю имен.
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных тайн и ветхой мглы -
Вот первый подвиг. Подвиг новый -
Живой земле пропеть хвалы.
Призыв к поэтизации первозданных эмоций, стихийной силы первобытного человека нашел у ряда акмеистов, в том числе - у М. Зенкевича («Дикая Порфира», 1912), отражение в повышенном внимании к природно-биологическому началу в человеке. В предисловии к поэме «Возмездие» Блок иронически отметил, что человек у акмеистов лишен признаков гуманизма, это какой-то «первозданный Адам».
Поэты, выступавшие под знаменем акмеизма, были совсем не похожи друг на друга, тем не менее это течение обладало своими родовыми чертами.
Отвергая эстетику символизма и религиозно-мистические увлечения его представителей, акмеисты были лишены широкого восприятия окружающего их мира. Акмеистское видение жизни не затрагивало истинных страстей эпохи, истинных ее примет и конфликтов.
В 10-е гг. символизм «преодолевали» не только акмеисты, но в значительной мере и сами символисты, которые уже отказывались от крайностей и жизненной ограниченности своих предшествующих выступлений. Акмеисты как бы не заметили этого. Суженность проблематики, утверждение самоценности действительности, увлечение внешней стороной жизни, эстетизация фиксируемых явлений, столь характерные для поэзии акмеизма, ее отстраненность от современных общественных бурь позволяли современникам говорить, что акмеистический путь не может стать путем русской поэзии. И не случайно именно в эти годы М. Горький писал: «Русь нуждается в большом поэте <…> нужен поэт-демократ и романтик, ибо мы, Русь, - страна демократическая и молодая».
Восстав против туманностей «леса символов», поэзия акмеистов тяготела к воссозданию трехмерного мира, его предметности. Ее привлекал внешний, большей частью эстетизированный быт, «дух мелочей прелестных и воздушных» (М. Кузмин) или же подчеркнутый прозаизм житейских реалий. Таковы, например, бытовые зарисовки О. Мандельштама (1913):
В спокойных пригородах снег
Сгребают дворники лопатами,
Я с мужиками бородатыми
Иду, прохожий человек.
Мелькают женщины в платках,
И тявкают дворняжки шалые,
И самоваров розы алые
Горят в трактирах и домах.
Увлечение предметностью, предметной деталью было так велико, что даже мир душевных переживаний нередко образно воплощался в поэзии акмеистов в какой-нибудь вещи. Выброшенная на берег пустая морская раковина становится у Мандельштама метафорой душевной опустошенности («Раковина»). В стихотворении Гумилева «Я верил, я думал…» так же предметна метафора тоскующего сердца - фарфоровый колокольчик.
Увлеченное любование «мелочами», эстетизация их мешали поэтам увидеть мир больших чувств и реальных жизненных пропорций. Мир этот нередко выглядел у акмеистов игрушечным, аполитичным, вызывал впечатление искусственности и эфемерности человеческих страданий. Нарочитая предметность в известной мере оправдывала себя, когда акмеисты обращались к архитектурным и скульптурным памятникам прошлого или создавали беглые зарисовки картин жизни.
Опираясь на поэтический опыт символистов, акмеисты часто обращались к паузному и свободному стиху, к дольнику. Различие между стиховой практикой акмеистов и символистов проявлялось не столько в ритмике, сколько в ином отношении к слову в стихе. «Для акмеистов сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для символистов», - утверждал Мандельштам в статье «Утро акмеизма», написанной в разгар литературных споров. Если у символистов смысл отдельного слова несколько приглушен и подчиняется общему музыкальному звучанию, то у акмеистов стих ближе к разговорному строю речи и подчинен в основном ее смыслу. В целом поэтическая интонация у акмеистов несколько приподнята и часто даже патетична. Но рядом с нею нередко звучат сниженные обороты обыденной речи вроде строки «Будьте так любезны, разменяйте» (стихотворение Мандельштама «Золотой»). Особенно часты и разнообразны такие переходы у Ахматовой. Именно ахматовский стих, обогащенный ритмом живого языка, оказался самым значительным вкладом акмеизма в культуру русской поэтической речи.
В 1910-е годы символизм как художественное течение переживает кризис. Явственно дали о себе знать направления, которые встали во враждебную позицию и к символизму, и друг к другу: акмеизм, эгофутуризм .
В среде поэтов, стремившихся вернуть поэзию к реальной жизни из туманов символизма, возникает кружок «Цех поэтов» (1911), во главе которого становятся Гумилев и Городецкий . Членами «Цеха» были в основном начинающие поэты: Ахматова, Зенкевич, Мандельштам. Собрания «Цеха» посещали Клюев и Хлебников. «Цех» начал издавать сборники стихов и небольшой ежемесячный журнал «Гиперборей».
В 1912 г. на одном из собраний «Цеха» был решен вопрос об акмеизме как о новой поэтической школе. Названием этого течения подчеркивалась устремленность к новым вершинам искусства. Основным органом акмеистов стал журнал «Аполлон» (Маковский), в котором публиковались литературные манифесты, теоретические статьи и стихи участников «Цеха».
Акмеизм объединил поэтов, различных по идейно-художественным установкам и литературным судьбам. В этом отношении акмеизм был еще более неоднородным, чем символизм. Общее, что объединяло акмеистов,– поиски выхода из кризиса символизма. Но создать целостную мировоззренческую и эстетическую систему акмеисты не смогли, да и не ставили перед собой такой задачи. Отталкиваясь от символизма, они подчеркивали глубокие внутренние связи акмеизма с символизмом. «На смену символизма,– писал Гумилев в статье «Наследие символизма и акмеизм»,– идет новое направление, акмеизм ли (akme– высшая степень чего-либо, цвет) или адамизм (мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь), требующее большего равновесия сил и более точного знания отношений между субъектом и объектом, чем то было в символизме. Однако чтобы это течение утвердило себя во всей полноте и явилось достойным преемником предшествующего, надо, чтобы оно приняло его наследство и ответило на все поставленные им вопросы. Слава предков обязывает, а символизм был достойным отцом». Говоря об отношениях мира и человеческого сознания, Гумилев требовал всегда помнить о непознаваемом. Но только не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками – вот принцип акмеизма . Отрицательно относясь к устремленности символизма познать тайный смысл бытия, Гумилев декларировал нецеломудренность познания непознаваемого, детски мудрое, до боли сладкое ощущение собственного незнания, самоценность окружающей поэта действительности . Акмеисты в области теории оставались на почве философского идеализма. Программа акмеистического принятия мира выражена в статье Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии»: «После всяких «неприятий» мир бесповоротно принят акмеизмом, во всей совокупности красот и безобразий».
В стихотворении «Адам» Городецкий писал:
В прозрачном ветре больше блага
Для сотворенных к жизни стран.
Просторен мир и многозвучен,
И многоцветней радуг он,
И вот Адаму он поручен,
Изобретателю имен.
Назвать, узнать, сорвать покровы
И праздных тайн и ветхой мглы.
Вот первый подвиг. Подвиг новый –
Живой земле пропеть хвалы.
Стремясь освободить поэзию от мистического тумана, акмеисты принимали весь мир - видимый, звучащий, слышимый. Но этот безоговорочно принимаемый мир оказывался лишенным позитивного содержания. Акмеистическое жизнеутверждение было искусственной конструкцией: значимо в нем лишь отталкивание от универсальных трагических коллизий символизма, своего рода капитуляция перед сложностью проблем, выдвинутых эпохой всеобщего социально-исторического кризиса.
Акмеистическое течение выразило присущее определенной части русской интеллигенции стремление укрыться от бурь «стенающего времени» в эстетизированную старину, «вещный» мир стилизованной современности, замкнутыйкруг интимных переживаний . В произведениях акмеистов крайне характерно разрабатывается тема прошлого, точнее – отношений прошлого, настоящего и будущего России . Их интересуют не переломные эпохи истории и духовных катаклизмов, в которых символисты искали предвестий современности, а эпохи бесконфликтные, которые стилизовались под идиллию гармонического человеческого общества. Ретроспективизм и стилизаторские тенденции свойственны в те годы и художникам «Мира Искусства» (К. Сомов, А. Бенуа ). Порывая с традиционной проблематикой русской исторической живописи, они противопоставляли современности и ее социальным трагедиям условный мир прошлого, сотканный из мотивов ушедшей дворянско-усадебной и придворной культуры. Это была программная установка на беспроблемность исторического мышления . Интерес для художников представляла «эстетика» истории, а не закономерности ее развития . Любовная тема связана уже не с прозрениями в другие миры, как у символистов; она развивается в любовную игру, жеманную и легкую. Поэтому в акмеистической поэзии так часто встречаются жанры пасторали, идиллии, маскарадной интермедии, мадригала.
Декоративно-пасторальная атмосфера, гедонистические настроения в поэзии акмеистов и в живописи «мирискусников» 1910-х годов сочетались с ощущением грядущей катастрофы, заката истории, с депрессивными настроениями.
В предисловии к первому сборнику стихов Ахматовой «Вечер» (1912) Кузмин писал, что в творчестве молодой поэтессы выразилась повышенная чувствительность, к которой стремились члены обществ, обреченных на гибель . За мажорными мотивами «конквистадорских» стихов Гумилева – чувство безнадежности и безысходности. Недаром с таким постоянством обращался поэт к теме смерти, в которой видел единственную правду, в то время как жизнь бормочет ложь (сб. «Колчан»). За программным акмеистическим жизнеутверждением стояло внутреннее депрессивное настроение. Акмеисты уходили от истории и современности, утверждая только эстетическую функцию искусства.
Некоторые акмеисты звали вернуться из символистских «миров иных» не только в современность или историческое прошлое, но и к самим потокам жизни человека и природы . Зенкевич писал, что первый человек на земле – Адам и был первым акмеистом, который дал вещам их имена. Так возник вариант названия течения – адамизм. Обращаясь к самым «истокам бытия», описывая экзотических зверей, первобытную природу, переживания первобытного человека, Зенкевич размышляет о тайнах рождения жизни в стихии земных недр, эстетизирует первородство низших организмов, зародившихся в первобытной природе. Так причудливо уживались в акмеизме и эстетское любование изысканностью культур прошлого, и эстетизация первозданного, первобытного, стихийного. Городецкий писал: «Нам казалось, что мы противостоим символизму. Но действительность мы видели на поверхности жизни, в любовании мертвыми вещами и на деле оказались лишь привеском к символизму».
Новизна эстетических установок акмеизма была ограниченной и в критике явно преувеличена. Отталкиваясь от символизма, поэтику нового течения Гумилев определял крайне туманно. Поэтому под флагом акмеизма выступили многие поэты, не объединяемые ни мировоззренчески, ни стилевым единством, которые вскоре отошли от программ акмеизма в поисках индивидуального творчества.
Но были и общие поэтические тенденции, которые объединяли художников этого течения. Складывалась некая общая ориентация на другие, чем у символистов, традиции русского и мирового искусства . Внимание к художественному строению слов подчеркивает теперь живописную, графическую четкость образов; поэзия намеков и настроений заменяется искусством точно вымеренных и взвешенных слов. Для акмеизма призывы от туманной символики к прекрасной ясности поэзии и слова не были новы . Первым высказал эти мысли несколькими годами ранее Михаил Алексеевич Кузмин – поэт, творчество которого было исполнено эстетского жизнерадостного приятия жизни, всего земного, прославления чувственной любви. К социально-нравственным проблемам современности Кузмин был индифферентен.
Наиболее авторитетными учителями для акмеистов стали поэты, сыгравшие заметную роль в истории символизма, – Кузмин, Анненский, Блок. Литературным манифестам акмеистов предшествовала статья Кузмина "О прекрасной ясности", появившаяся в 1910 году в журнале "Аполлон" . Статья декларировала стилевые принципы прекрасной ясности: логичность художественного замысла, стройность композиции, четкость организации всех элементов художественной формы.
В январе 1913 года появились манифесты акмеистов: статьи Гумилева "Наследие символизма и акмеизм" и Городецкого "Некоторые течения в современной русской поэзии" (журнал "Аполлон").
Статья Гумилева "Наследие символизма и акмеизм" открывается следующими словами : "Для внимательного читателя ясно, что символизм закончил свой круг развития и теперь падает". Гумилев назвал символизм достойным отцом, но подчеркивал, что новое поколение выработало иной, мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь. Акмеизм - попытка заново открыть ценность человеческой жизни, реального мира. Окружающая человека действительность для акмеиста самоценна и не нуждается в метафизических оправданиях . Простой предметный мир должен быть реабилитирован, он значителен сам по себе, а не только тем, что являет высшие сущности.
Главным в поэзии акмеизма становится художественное освоение многообразного и яркого реального земного мира . Еще категоричнее высказался Городецкий в статье "Некоторые течения в современной русской поэзии ": "Борьба между акмеизмом и символизмом есть прежде всего борьба за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время . Символизм, заполнив мир соответствиями, обратил его в фантом, важный лишь постольку, поскольку он сквозит и просвечивает иными мирами, и умалил его высокую самоценность . У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь еще". Время акмеистов было гораздо более кратким: «мир», который был ими так безоговорочно принят в декларациях 1911-1913 годов, был вскоре взорван войной.
«Бунт» акмеистов оформился в рамках журнала «Аполлон», издававшегося с конца 1909 г. Самим названием журнал утверждал приоритет гармонического, стройного, жизнеутверждающего искусства. В нем печатались и корифеи символизма (Брюсов, Иванов, Блок, Белый), и будущие акмеисты (Ахматова, Городецкий, Гумилев). В первом же номере «Аполлона» появился стихотворный цикл Гумилева «Капитаны». Романтическая хвала бунтарям и неприязнь к "странам отцов" имели здесь несомненный групповой подтекст: певцы "земного", "простого", "здешнего" восставали против символистской утонченной духовности и мистических порывов.
Противостояние в недрах «Аполлона» его «молодой редакции» «седым мудрецам» (которых олицетворял Иванов) выплеснулось в открытые споры и дискуссии - в «Обществе ревнителей художественного слова» («Академии стиха»), в литературно- артистическом кабаре «Бродячая собака», на страницах журналов. В конце 1911 г. по инициативе Гумилева и Городецкого возник «Цех поэтов» - объединение, предполагавшее тщательное и серьезное изучение «жизни стиха» с особенным вниманием к проблемам «ремесла ». Читались и обсуждались стихи, требовалась убедительная аргументация. В «Цех» принимали большинством голосов тайной баллотировкой. Не обязательно все присутствовавшие на собраниях были членами «Цеха» и будущими акмеистами. Участники «Цеха» создали и свой небольшой журнал - «Гиперборей» (редактор Лозинский). Вышло десять номеров (октябрь 1912 - декабрь 1913 г .). Здесь печатались стихи «цеховых» поэтов, а также короткие рецензии на поэтические сборники (автором большинства рецензий был Гумилев). При журнале возникло и одноименное издательство, выпускавшее сборники стихов; в нем появились «Четки» Ахматовой (1913), «Камень» Мандельштама, сборники стихов Гумилева - «Колчан» (1916), «Костер» (1918), «Фарфоровый павильон» (1918). В конце 1912 г. сформировалось то сообщество, которое мы знаем собственно под именем поэтов акмеизма.
В январском номере «Аполлона» за 1913 г. доклады Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» и Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии» были опубликованы и стали манифестами новой школы . Был и третий манифест - статья Мандельштама «Утро акмеизма», не принятая тогда, по не вполне ясным причинам, Гумилевым и Городецким (опубликована по инициативе Нарбута в воронежском журнале «Сирена» в 1919 г.). В ней критика символизма была более тонкой, но не более убедительной. Зато сформулированное здесь кредо новой школы можно считать зачатком той «альтернативной» концепции акмеизма, которая впоследствии была развита его исследователями. Ахматова,- «Начинался не календарный, Настоящий двадцатый век». Символистам же она решительно отводит место в прошлом веке: «XX век начался осенью 1914 года, вместе с войной. Календарные даты значения не имеют. Несомненно, символизм явление XIX века. Наш бунт против символизма правомерен, потому что мы чувствовали себя людьми XX века и не хотели оставаться в предыдущем». При всем преклонении перед Блоком, у поздней Ахматовой в «Поэме без героя» он предстанет окончательно остановленным в том времени.
Парадоксальность ситуации заключалась в том, что к 1914 г., с которого Ахматова начинает XX век, «завершен» был не только символизм, но и акмеизм,- тот, каким он предстал в своих ранних декларациях. С началом войны прекращаются и заседания «Цеха».
Позднее делались попытки возрождения Цеха. «Второй цех» просуществовал лишь до весны 1917 г. В 1920 г. Гумилев «задумал и в третий раз возродил "Цех поэтов",- как вольное общество людей, не объединенных ничем, кроме ремесла и дружбы». Гумилев в первые послереволюционные годы активно участвовал в просветительской деятельности. В третьем «Цехе» уже не было Ахматовой и Мандельштама, были те же Адамович, Оцуп, Лозинский. В основном же вокруг «Цеха» группировалась поэтическая молодежь, живущая поэзией, восторженно и самозабвенно постигающая ее законы.
В исследованиях о «преодолевших символизм» обычно подчеркивается конкретность, вещность, предметность как неотъемлемые свойства поэтики акмеистов, их внимание к «земному» - в противовес мистически-абстрактному символизму.
Название "акмеизм" произошло от греч. “акме”- остриё, вершина.
Теоретическая основа – статья Н.Гумилева «Наследие символизма и акмеизм». Акмеисты: Н.Гумилёв, А.Ахматова, С.Городецкий, М.Кузмин.
АКМЕИЗМ - модернистское течение, декларировавшее конкретно-чувственное восприятие внешнего мира, возврат слову его изначального, не символического смысла.
В начале своего творческого пути молодые поэты, будущие акмеисты, были близки к символизму, посещали “ивановские среды”- литературные собрания на петербургской квартире Вяч.Иванова, получившей название “башня”. В “башне” велись занятия с молодыми поэтами, где они обучались стихосложению. В октябре 1911 года слушатели этой “поэтической академии” основали новое литературное объединение “Цех поэтов”. “Цех” был школой профессионального мастерства, а руководителями его стали молодые поэты Н.Гумилёв и С.Городецкий. Они же в январе 1913 года в журнале “Аполлон” опубликовали декларации акмеистической группы.
Новое литературное течение, сплотившее больших русских поэтов, просуществовало не долго. Творческие поиски Гумилёва, Ахматовой, Мандельштама вышли за рамки акмеизма. Но гуманистический смысл этого течения был значителен - возродить у человека жажду жизни, вернуть ощущение её красоты.В него вошли также А.Ахматова, О.Мандельштам, М.Зенкевич, В.Нарбут и др.
Акмеистов интересует реальный, а не потусторонний мир, красота жизни в её конкретно - чувственных проявлениях. Туманности и намёкам символизма было противопоставлено мажорное восприятие действительности, достоверность образа, четкость композиции. В чем-то поэзия акмеизма - возрождение “золотого века”, времени Пушкина и Баратынского.
Высшей точкой в иерархии ценностей для них была культура, тождественная общечеловеческой памяти. Поэтому столь часты у акмеистов обращения к мифологическим сюжетам и образам. Если символисты в своем творчестве ориентировались на музыку, то акмеисты - на пространственные искусства: архитектуру, скульптуру, живопись. Тяготение к трехмерному миру выразилось в увлечении акмеистов предметностью: красочная, порой экзотическая деталь могла использоваться с чисто живописной целью.
Эстетика акмеизма:
- мир надо воспринимать в его зримой конкретности, ценить его реалии, а не отрываться от земли;
- надо возродить любовь к своему телу, биологическому началу в человеке, ценить человека, природу;
- источник поэтических ценностей находится на земле, а не в ирреальном мире;
- в поэзии должно быть слито воедино 4 начала:
1) традиции Шекспира в изображении внутреннего мира человека;
2) традиции Рабле в воспевании тела;
3) традиции Вийона в воспевании радостей жизни;
4) традиции Готье в воспевании силы искусства.
Основные принципы акмеизма:
- освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;
- отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;
- стремление придать слову определенное, точное значение;
- предметность и четкость образов, отточенность деталей;
- обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;
- поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;
- перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре».
Отличительные черты акмеизма:
- гедонизм (наслаждение жизнью), адамизм (звериная сущность), кларизм (простота и ясность языка);
- лирический сюжет и изображение психологии переживания;
- разговорные элементы языка, диалоги, повествования.
АКМЕИЗМ (от греч. акте - высшая степень чего-либо, цветущая сила, вершина) - модернистское литературное течение в русской поэзии 1910-х годов. Представители: С. Городецкий, ранние А. Ахматова, JI . Гумилев, О. Мандельштам. Термин «акмеизм» принадлежит Гумилеву. Эстетическая программа была сформулирована в статьях Гумилева «Наследие символизма и акмеизм», Городецкого «Некоторые течения в современной русской поэзии» и Мандельштама «Утро акмеизма».
Акмеизм выделился из символизма, подвергнув критике его мистические устремления к «непознаваемому»: «У акмеистов роза опять стала хороша сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своими мыслимыми подобиями с мистической любовью или чем-нибудь ещё» (Городецкий). Акмеисты провозгласили освобождение поэзии от символистских порывов к идеальному, от многозначности и текучести образов, усложненной метафоричности; говорили о необходимости возврата к материальному миру, предмету, точному значению слова. Символизм зиждется на неприятии действительности, а акмеисты считали, что не следует отказываться от этого мира, нужно искать в нем какие-то ценности и запечатлевать их в своих произведениях, причем делать это с помощью точных и понятных образов, а не расплывчатых символов.
Собственно акмеистическое течение было малочисленным, просуществовало недолго - около двух лет (1913-1914) - и было связано с «Цехом поэтов». «Цех поэтов» был создан в 1911 году и сначала объединял довольно большое количество людей (далеко не все они в дальнейшем оказались причастны к акмеизму). Эта организация была гораздо более спаянной, чем разрозненные символистские группы. На собраниях «Цеха» анализировались стихи, решались проблемы поэтического мастерства, обосновывались методы анализа произведений. Идея нового направления в поэзии была впервые высказана Кузминым, хотя сам он в «Цех» не вошел. В своей статье «О прекрасной ясности» Кузмин предвосхитил многие декларации акмеизма. В январе 1913 появились первые манифесты акмеизма. С этого момента и начинается существование нового направления.
Задачей литературы акмеизм провозглашал «прекрасную ясность», или кларизм (от лат. clarus - ясный). Акмеисты называли свое течение адамизмом, связывая с библейским Адамом представление о ясном и непосредственном взгляде на мир. Акмеизм проповедовал ясный, «простой» поэтический язык, где слова прямо называли бы предметы, декларировали свою любовь к предметности. Так, Гумилев призывал искать не «зыбких слов», а слов «с более устойчивым содержанием». Этот принцип наиболее последовательно был реализован в лирике Ахматовой.
краткое содержание других презентаций«Поэты Серебряного века русской поэзии» - Серебряный век русской поэзии. Русский «серебряный век». Основополагаюший вопрос. Символ. Поэты - футуристы. Пощечина общественному вкусу. Один среди враждебной рати. Сознательный смысл слова. Представители символизма. Поэты-акмеисты.
«Стихотворения поэтов Серебряного века» - Гиппиус Зинаида Николаевна. Сероглазый король. Назовите поэтов «серебряного века». Изысканность русской медлительной речи. Гумилев Николай Степанович. Проанализируйте стихотворение «Жираф». Строки. Анненский Иннокентий Федорович. Бальмонт Константин Дмитриевич. Символизм. Футуризм. Пастернак Борис Леонидович. Словарь. Стихотворение. Ахматова. Путь конквистадоров. Стихотворения З. Гиппиус. Ахматова и Гумилев.
«Темы поэзии Серебряного века» - Символизм в мире. Поль Гоген. И всем богам я посвящаю стих. Современники об эпохе. Романтические цветы. Ключевые категории акмеизма. Философская основа символизма. Задачи футуристов. Взгляд на мир. Музыкально-композиционные приемы. Ритм брюсовского стиха. Зарождение модернизма. Сборники стихотворений Н.С. Гумилева. Основоположник русского символизма. Поэтика поздней лирики Гумилева. Футуризм в поэзии.
«Направления поэзии Серебряного века» - Особенности символизма. Особенности акмеизма. Основные направления серебряного века. В. В. Маяковский. Символизм. Эстетика акмеизма. Серебряный век русской поэзии. Поэты-символисты. Эстетика футуризма. Эстетика символизма. Образ мышления. Группы футуристов. Возникновение символизма. Возникновение акмеизма. Понятие «серебряного века». Акнеизм. Футуризм. Выступления футуристов. Поэты-футуристы. Акмеизм.
«Антология поэзии Серебряного века» - Крестьянская поэзия. Александр Блок. Имажинисты. Владимир Маяковский. Основные принципы акмеизма. Акмеисты. Владислав Ходасевич. Пленник. Иннокентий Анненский. Поэты-символисты. Даниил Хармс. Предвестники. Шершеневич Вадим. Игорь Северянин. Центрифуга. Сергей Есенин. Обэриу. Константин Константинович Случевский. Футуристы. Символисты. Николай Гумилёв. Осип Мандельштам. Листва.
«Поэзия Серебряного века» - Отношение к слову. Отношение к предшествующим культурам. Футуризм. Символизм. Минули десятилетия. Экзистенциализм. Серебряный век русской поэзии. Серебряный век. Электронные образовательные ресурсы. Особенности литературных направлений. Акмеизм. Модернизм. Цель творчества поэтов-модернистов. Образное выражение. Александр Блок.